Свв. Петр и Стефан Казанские

 

Не прошло и десяти лет после казни св. Авраамия, как монголы в жестоком походе полностью покорили Волжскую Булгарию, после чего она вошла в состав Золотой Орды, сохранив некоторую автономию. В конце XIV века Булгария вместе с Ордой была разгромлена Тамерланом. Самостоятельной осталась только Казань, ставшая столицей Казанского ханства, сами же булгары, слившись с другими народами, уступили место новому этносу – татарам, перенявшим от предков религию ислама. О двух таких татарах, жителях Казани XVI века, и пойдёт у нас здесь речь. Прежде следует несколько вспомнить о том, что из себя представляло Казанское ханство в соотношении с Русью. Почти все двести лет своего существования оно проводило регулярные набеги на русские территории, подвергая их разграблению и опустошению. Не оставались в долгу и русские, с меньшей регулярностью, но также время от времени опустошавшие территории ханства. Несколько раз Казань брали, она переходила под контроль Москвы, но всякий раз это продолжалось недолго... Неоднократно совершались жесточайшие русские погромы. Массовые грабежи и убийства русских купцов, приезжавших на ежегодную казанскую ярмарку стали в XV веке столь обычным делом, что Василию II пришлось специальным указом запретить русским купцам посещать её, что послужило причиной возникновения знаменитой впоследствии нижегородской ярмарки. Что именно из себя представляли сами набеги хорошо проясняет рассказ Казанского летописца: “...и жгли они великие честные монастыри, святые же церкви оскверняли присутствием своим, ложась в них спать, и, раскалывая секирами честные святые образа, предавали их огню-всеядцу, а святые служебные сосуды в посуду простую превращали... и из священнических риз шили себе одежду, и над монахами чинили надругательство, бесчестя образ ангельский: засыпали им в сандалии угли горячие и, обвязав вокруг шеи верёвку, заставляли их скакать и плясать, словно прирученных зверей; и стаскивали с молодых красивых иноков честные ризы и облачали их в мирские одежды, а затем продавали их, как простых юношей, в далёкие варварские земли, и расстригали молодых инокинь, и насиловали их, и брали их себе в жёны, над мирскими же девицами на глазах у отцов их и матерей, не стыдясь, преступное блудное дело творили, также и над жёнами на глазах их мужей, ещё же и над старыми женщинами... и невозможно подробно перечислить все преступления их, ибо всё это я видел своими глазами и знаю то, о чём пишу в горьком этом повествовании. Православные христиане ежедневно уводились в плен казанскими сарацинами и черемисой, старым же, непригодным для работы, они выкалывали глаза и обрезали уши, нос и губы, и выдёргивали зубы и в таком виде бросали их, еле дышащих; иным же отрубали они руки и ноги, и валялись те люди как бездушные камни на земле и спустя недолгое время, умирали... А вот же что они — хуже, чем с теми, о ком выше шла речь, — делали с младенцами незлобивыми: когда те, смеясь и играя, протягивали к ним любовно руки свои, окаянные те кровопийцы, схватив за горло, душили их, и, взяв за ноги, разбивали о камень и о стену и, пронзив копьями, поднимали в воздух... Приводя к себе в Казань русских пленников, прельщали их и принуждали, мужчин и женщин, принять мусульманскую веру. Многие же неразумные — увы мне! — прельщались... боясь мучений и продажи в рабство. Тех же, кто не хотел принять их веру, они убивали; других же держали связанными, наподобии столбов, и продавали на рынке иноземным купцам... Ибо опасались казанцы русских людей мужского пола и неомусульманенных, в большом количестве держать как в Казани, так и во всей Казанской области...”. Такое состояние перманентной войны с христианами, при фактической моноконфессиональности государства перерождавшееся в почти генетическую ненависть не было характерно ни для Арабского Халифата, где христиане составляли едва ли не большую часть населения, ни даже для более суровой к зиммиям (иноверным подданым) Османской империи. И следует иметь в виду, что герои нашего повествования если и не принимали непосредственного участия в подобных набегах, то, безусловно, навыкли жить в этих реалиях, что существенно отличает их от прочих описывавшихся здесь святых. Казанцы были весьма своенравным народом. Так, например, в 1550 г. они по своей инициативе выдали собственного муфтия правителю Свияжска как непокорного московскому царю, и муфтий был казнён. “Крымский” хан Сахыб-Гирей дважды изгонялся казанцами, дважды же их стараниями покидал Казань и его альтернатива - “московский” хан Ших-Али. Время от времени на сторону русского князя перебегали недовольные чем-либо у себя казанцы, в иные времена сотнями и тысячами расселяясь по русским землям. Весьма многие из них, или их детей принимали крещение. Происходили подобные случаи и с высшими представителями казанской знати. Так, в 1505 г. в христианство перешёл родной брат хана Алехама, царевич Худай-Кул, получивший во Св. Крещении имя Петр. В русском плену принял Крещение и последний из династии Гиреев - царевич Утемыш-Гирей, с именем Александр. Наконец, в 1553 г. в Москве исповедовал веру во Христа Бога последний хан Казанской орды — Едигер-Мухаммед, во Св. Крещении наречённый Симеоном. После взятия Казани татары крестились целыми семействами, как во время пребывания царя в городе, так и после. Среди них были и герои нашего рассказа. Cвятые Пётр и Стефан стоят в святцах вместе, под одним днём, хотя неизвестно даже, знакомы ли они были друг с другом. Они были казанскими татарами, оба приняли крещение в 1552 году, после взятия Казани Иваном Грозным. Мусульманские их имена также, как и в случае с Константином, нарочно не были сохранены автором жития. св. Стефан Казанский Св. Стефан. Среди всех описанных выше святых его выделяет возраст, в котором он пришёл ко Христу — он стал христианином уже в старости, что само по себе удивительно, так как в таком возрасте человек имеет уже давно сложившееся мировоззрение и не склонен к его кардинальным ревизиям. Когда прибыл из Москвы в Свияжск с посланием митрополита Макария протоиерей Тимофей, в один из дней подошёл к нему старик-татарин с Арской стороны и объявил, что желает креститься. Протоиерей спросил его: не от бедности ли, или не от страха ли ищет он крещения? Пришедший ответил: - 30 лет я был болен ногами, так что не мог твёрдо стоять на них. Когда же власть Московского царя сала сильною в нашей стороне, и с нею стал известен Бог христианский, я начал думать: велик Бог, в Которого веруют христиане; Он может дать здоровье и моим ногам, буду же веровать Ему и крещусь. И внезапно, в самый день решимости моей, ноги мои стали здоровы. Теперь я пришёл исполнить обещание. Прошу Вас, крестите меня. - Смотри, единоплеменники твои будут пытаться отвратить тебя от Христовой веры. - предупредил его священник. - Не отвратят. - ответил старик и вырвав клок из своей бороды, разорвал его на мелкие части. - Даже если бы разорвали меня на части, как разорвал я мои волосы — то и тогда не откажусь от Бога вашего. - добавил он и по немногом времени сподобился принять Крещение с именем Стефана. Между прочим, это вовсе не естественное следствие. И у нас, в областях, где доминирующее население — мусульмане, и даже, как мне рассказывали очевидцы, в самой Турции и других мусульманских государствах, довольно частое явление, когда в храмы приходят последователи Мухаммеда дабы получить исцеление от недугов или избавиться от демонов. Но получая желаемое, они вовсе не считают нужным с риском для жизни или своего материального положения переходить в христианство. То, как поступил св. Стефан говорит о нём, как о человеке честном пред Богом. Примерно в то же время принимает Св. Крещение и Петр. Обстоятельства его обращения неизвестны. Одно можно сказать точно: он принял христианство не из-за страха смерти или желания сохранить имущество. Как показал подвиг, венчавший в итоге его жизнь, быть со Христом было для него важнее и того и другого. Так проходит какое-то время... Спустя три года после их обращения в город наконец прибывает первый епископ — знаменитый св. Гурий Казанский, известный своими трудами по укреплению и распространению христовой веры среди татар. Нет сомнения, что благодаря его проповедям и произошло собственно воцерковление св. Петра и св. Стефана. Фанатичные родственники, знакомые и незнакомые, оставшиеся в исламе, хотя и не имели покуда силы сделать всё, что хотели, но не скрывали своего отношения к “вероотступникам”, и тяжёлая атмосфера отчуждения, в которой оба наших святых жили все эти годы, не могла не ложиться бременем на них. Их положение было сходно положению первых христиан, которые должны были ежедневно и ежечасно быть готовы запечатлеть свою веру и верность Христу собственной смертью. И наши святые были готовы. После вывода войск из Казани, вспыхнуло восстание — одно из тех, за которые впоследствии Курбский порицал казанскую политику Ивана IV. Оставленный наместником хан Ших-Али бежал в Свияжск, многие русские, бывшие в городе, подверглись избиению. Наши святые очень хорошо, быть может, даже лучше, чем все, описанные нами до этого, понимали, что именно им предстоит. Несомненно, они хорошо помнили о том, как незадолго до того, в последний год независимой Казани, в городе было устроено массовое избиение оказавшихся в плену русских воинов числом около 3 тысяч. На предложение перейти в ислам и тем самым сохранить себе жизнь, они ответили отказом. Не отступился никто. И после продолжительных пыток все они были убиты, так что “одних сожгли, других сварили в котлах, других же на колья посадили, иных рассекли на части и резали их тела, иным же... содрали кожу с головы до пояса”. Имея возможность бежать, св. Стефан принял решение остаться в городе и за твёрдость в христианской вере был изрублен на части, тело его разметали, а дом разграбили. св. Петр Казанский Более долгий путь пришлось пройти св. Петру. После ухода русских, родные забрали его домой: отец и мать, братья и сёстры, дальние родственники, друзья, знакомые — все пытались склонить его к отречению от христианства. При этом они называли его прежним мусульманским именем, на что святой мученик отвечал: - Во Святом Крещении дано мне имя Пётр, а не то, каким вы меня называете. Много убеждали и просили они его вернуться в ислам, но мученик оставался твёрд, памятуя Божие обетование: всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф 10:32); кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге (1 Ин 4:15). Видя его непреклонность, семья выдаёт его на истязания. Возможно, нам это покажется странным, однако это действительно достаточно обычный и вполне предсказуемый поступок мусульманской семьи в подобном случае. Один современный араб-христианин так описывает меры, принимаемые со стороны семьи по отношению к новообращённому: “сначала с ним говорят по-дружески, просят, чтобы он своей изменой не позорил имя рода, что повлекло бы за собой экономические последствия. Если упомянутый не прислушивается, ему угрожают... или бьют его... И если всё это не помогает, случается, что своя же семья подозревает и обвиняет его в воровстве или в моральном падении с тем, чтобы упрятать его в тюрьму и тем самым показать, что достойная семья порвала все отношения с этим « испорченным» человеком, отрицающим Аллаха и ставшим « безбожником» . Известны случаи, когда неграмотные родители в гневе и ярости пытались даже убить своих уверовавших во Христа детей... они ненавидят свою плоть и кровь, чтобы иметь благословение Аллаха и не выйти из единства всего общества исламской культуры. Род и является тем органом в исламе, который рьяно охраняет Коран, и тем самым этот род становится самым большим препятствием для каждого мусульманина, решившего стать христианином”. Пытки, которым подвергли святого, продолжаются несколько дней, но до самой смерти, среди жесточайших мук, святой не перестаёт повторять одно: - Я христианин. Так он и умер под пытками и был погребён в Казани на месте, где находилась древняя церковь Воскресения Христова, что на Житном Торгу — одна из трёх первых церквей, возведённых сразу после взятия Казани. Вскоре началось местное почитание свв. Петра и Стефана среди казанских христиан. В 1592 свт. Гермоген Казанский испрашивает у патриарха Иова позволения занести их в повседневный синодик. Со временем их почитание стало общецерковным. Cвятые Пётр и Стефан стоят в святцах вместе, под одним днём. И хотя неизвестно даже, знакомы ли они были друг с другом, их подвиг любви ко Христу соединил их там, идеже несть болезнь, печаль и воздыхание, но жизнь бесконечная... Святии мученицы Петре и Стефано, молите Бога о нас!